Знакомства для страпона в москве

Знакомства для страпона в москве - Иси бан, сказал он блаженно. Гомен насаи, Анджин сан. Анатава. Да, Марико сан, прервал он ее, тепло воды высасывало из него энергию. Я знаю, мне бы надо сказать это по другому, но я не хочу больше говорить сейчас по японски. Не сегодня вечером. Сейчас я чувствую себя как школьник, покинувший школу на рождественские каникулы. Вы понимаете, что это первые свободные часы с тех пор, как я прибыл сюда? Да, да, понимаю, криво улыбнулась она, а вы понимаете, сеньор главный кормчий Блэксорн, что это будут первые свободные часы, которые с момента приезда сюда выпали мне? Он засмеялся. На ней были толстый хлопчатобумажный купальный халат со свободным поясом и полотенце на голове. Каждый вечер, когда ему начинали делать массаж, она принимала ванну, иногда одна, иногда вместе с Фудзико. Ну вот, теперь у вас есть свободное время, сказал он и начал вылезать из ванны. Ой, пожалуйста, я не хотела беспокоить вас.

Тогда присоединяйтесь ко мне. Это замечательно. Благодарю вас.

Я едва могу дождаться, когда можно смыть грязь и пот, она сняла халат и села на маленькое сиденье. Слуга начал намыливать ее, Суво терпеливо ждал у массажного стола.

Но теперь вы здесь, и наши обычаи это и ваши обычаи. Нормальным было мочиться или испражняться на открытом месте, если не было уборных или других отхожих мест, просто приподнимая или расстегивая кимоно, сидя на корточках или стоя, все при этом вежливо ждали, не вглядываясь, иногда загораживаясь для уединения. Почему нужно было уединяться? И тут же крестьяне собирали испражнения и смешивали с водой для удобрения своих посадок. Человеческие испражнения и моча были единственными существенными источниками удобрений в империи.

Лошадей и волов было очень немного, а других животных источников удобрений не было. Поэтому каждая частица человеческих экскрементов собиралась и продавалась по всей стране. И после того как вы видели высокорожденных и простолюдинов, расстегивающих или задирающих одежду, стоящих или сидящих на корточках, вам немногому оставалось удивляться.