Знакомство в воткинске

Знакомство в воткинске - Сейчас. Что здесь происходит? Что это. Блэксорн не понимал, проснулся он уже или все еще в ночном кошмаре, но чувствовал опасность. Что здесь происходит, скажите, ради Бога! Этот вонючий джеп бросился на меня! Это была ошибка, Анджин сан, сказала Марико. Я извинилась перед сеньором Пезаро. Марико? Это вы, Марико сан? Хай, Анджин сан. Она подошла ближе. Пистолеты боцмана не спускались с Каны. Она была вынуждена задеть за него, проходя мимо, и ей потребовалось приложить еще больше усилий, чтобы не выхватить свой нож и не выпустить из него кишки. В этот момент открылась дверь. Молодой штурвальный вошел в каюту с ведром воды. Он удивленно глянул на пистолеты и выскочил обратно.

Где Родригес? Сказал Блэксорн, пытаясь заставить работать свою голову. Наверху, где и следует быть хорошему кормчему, сказал боцман, его голос звучал раздраженно, Этот джеп хотел меня зарубить, ей богу! Помоги мне выйти на палубу, Блэксорн ухватился за борта койки. Марико взяла его за руку, но не смогла поднять его.

Боцман махнул пистолетом на Кану. Скажи ему, чтобы он помог. Скажи ему, что если на небесах есть Бог, то он будет висеть на нок рее до конца вахты.

Блэксорн сидел на палубе на корме, облокотившись на планшир, голова его лежала на согнутом колене. Марико сидела с прямой спиной, повернувшись лицом к Родригесу, как это принято у японцев, а Кана, самурай, мрачно стоял сбоку. Вооруженные моряки толпились на палубах и расположились в вороньем гнезде наверху, еще двое у штурвала. Корабль все еще был поставлен против ветра, воздух и ночь были чистыми, ореол вокруг луны был больше, дождь недавно кончился.

Рыбацкие лодки, находившиеся в засаде с неприятельскими лучниками самураями, приблизились, но еще не нападали. Марико следила за Родригесом и помощником капитана. Она не могла слышать, о чем они говорят, но даже если бы и могла, ее воспитание заставило бы ее предпочесть не вслушиваться. Интимность в бумажных домах была невозможна без вежливости и предупредительности, без интимности цивилизованная жизнь не могла бы существовать, поэтому всех японцев учили слышать и не мешать. Для общего блага.